Крымские войны. 22 века боев на рубеже цивилизаций - Илья Афанасьев

Страбон о роксоланах: «У них в ходу шлемы и панцири из сыромятной бычьей кожи, они носят плетеные щиты в качестве защитного средства; есть у них также копья, лук и меч. Таково вооружение и большинства прочих варваров. Что касается кочевников, то их войлочные палатки прикрепляются к кибиткам, в которых они живут. Вокруг палаток пасется скот, молоком, сыром и мясом которого они питаются. Они следуют за пастбищами, всегда по очереди выбирая богатые травой места» [105].

Современная наука дополняет Страбона: царь Тасий создал большое межплеменное объединение, кочевавшее вокруг Азовского моря. Пришли эти племена из степей Поволжья, Южного Приуралья и Западного Казахстана в Северное Причерноморье как раз во II в. до н. эры. Основой роксоланского войска в те времена была легковооруженная конница.

В общем, вооружение роксоланских кавалеристов было не хуже, чем у большинства крымско-татарских конников, успешно воевавших против Речи Посполитой, Московского царства и Войска Запорожского в XVI—XVII веках.

Какие же воины были в распоряжении Диофанта? Страбон об этом не сообщает почти ничего, кроме упоминания слова «фаланга».

Исследователи истории войн Митридата считают, что во II в. до н. э. войска этого царя формировались и обучались в соответствии с общепринятыми в эллинистических государствах традициями, восходящими к армии Александра Македонского и еще дальше в глубь истории. Это значит, что вооружение большинства воинов в фаланге Диофанта состояло из: копья, ножа, шлема, поножей, маленького круглого щита, пращи и (или) дротиков. Торс защищался, возможно, льняными доспехами, сшитыми и склеенными из нескольких слоев грубой ткани; не исключены кожаные или железные нагрудники. Вышеописанное относится к воинам, которые стояли во внутренней части боевого построения. А те воины, которые находились в четырех рядах, наиболее близко стоящих к противнику, имели длинные, до 5 метров, копья и прочные железные нагрудники, представляющие собой цельный панцирь или кольчугу.

Военная теория античного времени уделяла очень большое значение видам построения фаланги, требовала соблюдать правило четного количества воинов, и еще множество правил, с привлечением геометрии и других наук. При этом, наука и практика рассматривали фалангу как наковальню, по которой бьет враг, а кувалдой должна быть кавалерия. То есть, фаланга сдерживает удар, сковывает силы противника, а кавалерия атакует этого самого противника. Кроме того, фаланга очень уязвима с флангов и тыла, особенно же эта уязвимость усиливается на пересеченной местности.

Вот как описан в «Географии» Страбона ключевой факт Диофантовых войн: «Роксоланы воевали даже с полководцами Митридата Евпатора под предводительством Тасия. Они пришли на помощь Палаку, сыну Скилура, и считались воинственными. Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае роксоланы числом около 50 000 человек не могли устоять против 6 000 человек, выставленных Диофантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены» [105].

В общем, победили не числом, а умением. Возможно, Страбон преувеличивает количество роксоланов. Это вполне типично для древнего хрониста – преувеличивать число врагов. Но даже если роксоланов было только 25 000, то победа Диофанта все равно удивительна.

По мнению современного исследователя Сергея Ланцова, сражение состоялось в районе городища Кара-Тобе (между современными городами Саки и Евпатория). Ланцов предположил, что тяжеловооруженные понтийские солдаты Диофанта устроили войску роксоланов лесную засаду, тем самым лишили маневренности степную конницу, навязав выгодный для пеших воинов ближний бой [61]. Однако другой исследователь истории древнего Крыма, Сергей Колтухов, считает такую реконструкцию неправдоподобной [51].

Во всяком случае, в открытом поле, если без кавалерии, у Диофанта не было шансов устроить роксоланам полный разгром в генеральном сражении. Остается предположить, что это либо действительно была засада, либо Диофант располагал кавалерией, а Страбон по каким-то причинам умалчивает о наличии конницы у понтийцев в этой войне. И, конечно же, роксоланы не располагали значительным количеством тяжеловооруженных всадников – катафрактариев, которыми славилась сарматская кавалерия в более позднюю эпоху.

Диофант взял, наконец, Неаполь и Хабеи, скифская система крепостей оказалась бессильной против его полководческого таланта и выучки его солдат. Скифский царь Палак погиб. Его преемник передал под власть понтийского царя Митридата Ольвию и Тиру, скифы стали платить Митридату дань и поставлять воинов. Херсонес тоже признал над собой власть Понтийского царства.

От боспорского царя Перисада Диофант добился обещания о наследовании царства династией Евпаторов. Но на Боспоре вспыхнуло восстание, и Диофант был вынужен бежать на корабле в Херсонес. Восстание возглавил некто Савмак.

В советской историографии считалось, что он был кем-то вроде Спартака, предводителем восставших рабов. В XXI в. возобладала гипотеза, что Савмак происходил из знатного скифского рода, занимавшего очень высокое положение в Боспорском царстве, и был выразителем интересов аристократов, боявшихся потерять свое положение после подчинения Боспора Понту. Есть и компромиссная версия: восставшие под началом Савмака скифы были крестьянами, проживавшими на территории Боспорского царства. Эти крестьяне находились в тяжелой зависимости от греческих аристократов, правивших в боспорских городах, и конфликт имел не только этническую, но и социальную окраску. Такое совпадение этнического и социального – довольно типичная причина крупных восстаний в истории многих регионов мира.

Диофант вернулся из Херсонеса с карательной экспедицией, во главе сухопутных и морских сил, и восстановил статус-кво. Пленного Савмака Диофант отправил в Понт. От боспоритов после этого Митридат стал получать дань серебром и хлебом.

Понтийские гарнизоны обосновались во многих городах Крыма. Некоторые скифы и сарматы, из числа населявших Крым, отправились на службу к Митридату и участвовали в его дальних походах.

Митридат и Фарнак в Крыму. Бой спешенных всадников

В ходе трех знаменитых войн, так называемых Митридатовых, правитель Понта многократно перекраивал политическую карту Малой Азии, воевал с римлянами в Греции, стал для Великого Рима врагом №1, был многократно разбит, потерял почти все земли и отступил далеко на север – в Боспорское царство.

Митридат уединился в Пантикапее и развернул в Боспорском царстве подготовку нового грандиозного антиримского похода. По свидетельству историка Аппиана, Митридат вознамерился ни больше, ни меньше, пройти на запад через земли скифов, сарматов, даков и галлов, обрастая по пути полчищами варваров-союзников, перевалить через Альпы и, повторив подвиг Ганнибала, вторгнуться в Италию. В Боспорском царстве он, как пишет Аппиан, «спешно стaл собирaть войско из свободных и рaбов, приготовил много оружия и копий и военных мaшин, не щaдя ни лесу, ни рaбочих быков для изготовления тетив (из их жил), и нa всех нaложил нaлоги, дaже нa крaйне мaломощных» [5].

Налоговое бремя и страх перед очередной авантюрой испугали подданных Митридата. Фанагория, Феодосия, Херсонес, Нимфей и другие черноморские города подняли восстание. Римский флот блокировал побережье, военные моряки ловили и казнили купцов, пытавшихся прорваться в боспорские порты.

Митридат форсировал события: он отправил своих дочерей, в сопровождении евнухов и военного отряда, к скифам, с предложением принять этих девушек в жены и выслать взамен скифское войско на помощь Пантикапею. Солдаты эскорта по дороге перебили евнухов, которых давно ненавидели за слишком большое влияние при царском дворе. А сын Митридата Фарнак ночью сбежал в ближайший боспорский военный лагерь – это было расположение весьма специфической военной части, римских перебежчиков. Из всех войск Митридата, именно эта часть стояла лагерем ближе всех к царю, ей он доверял более всего. Фарнак объявил римским перебежчикам, что решил выступить против отца. И разослал гонцов с этой вестью в другие близлежащие лагеря. Наутро большая часть войска подняла слаженный крик, с требованием передачи власти от Митридата Фарнаку.

Слово Аппиану: «Узнaв об этом, Митридaт вышел, чтобы переговорить с ними. Большое число из его личной гвaрдии перешло к (римским) перебежчикaм. Они же откaзaлись их принять, прежде чем они в докaзaтельство своей верности не сделaют что-либо непопрaвимое в знaк верности, нaмекaя тем нa личность Митридaтa. И вот они успели убить коня Митридaтa, когдa он бросился бежaть, и, считaя себя уже победителями, объявили Фaрнaкa цaрем; кто-то вынес из хрaмa плоский стебель, и Фaрнaкa увенчaли им вместо диaдемы. Видя все это с высокого открытого местa, Митридaт стaл посылaть к Фaрнaку одного зa другим вестников, требуя для себя прaвa свободного и безопaсного выходa. Тaк кaк никто из послaнных не возврaщaлся, то он побоялся, кaк бы его не выдaли римлянaм, и, воздaв похвaлу своей личной охрaне и друзьям, которые еще остaвaлись при нем, он отпустил их к новому цaрю; некоторых из них войско по недорaзумению убило» [5].